Игры с Тьмой [СИ] - Акила Лескская

Я встала с кресла и, кивнув дриаде и главе, пошла в конюшню, чтобы взять Ворона. Конь встретил меня мрачным взглядом своих черных, как бездонные пропасти, глаз. Я ласково потрепала его по холке, и мои пальцы прошли сквозь его дымовую гриву.

— Не сердись, — я начала его седлать, — у меня были серьезные дела, Ворон.

Конь ткнулся мне в плечо своим бархатистым храпом да так, что я едва не упала. Сев в седло, я послала его в легкую рысь, выводя на улицу. Там меня ждала дриада верхом на белоснежной сэльфе, особой породе лошадей, которая слушается только светлых эльфов и лесных нимф. Увидев моего Ворона, сэльфа звонко и испуганно заржала и метнулась в бок. Ворон в ответ мрачно прорычал. Я знаю, что кони не умеют рычать, но тот звук, который издал конь, был рыком.

— Ну и ну, — покачал головой Тениан, — где ты это чудо достала?

— В конюшне, — ответила я.

— Так вот зачем тебе нужна была такая большая сумма, — догадался глава.

— А на чем ты поедешь? — поинтересовалась дриада.

— Пока не знаю, — честно признался он, — вы подождите меня возле Главных ворот города, я скоро буду.

И глава пошел в противоположную сторону.

В общем, выехали мы из Виван-оль-Ниль только через три часа. Эти три часа показались мне самыми долгими в моей жизни. Даже зелье, блокирующее эмоции, слегка не сработало, когда я начала злиться. Причиной злости был, конечно, Илэр. Этот темный эльф собирался в дорогу два с половиной часа, причем, два часа ушло у него на то, что бы 'привести себя в порядок'. Никогда не думала, что встречу мужчину, который так долго прихорашивается.

У главы был золотисто-рыжий конь, а у Илэра- светло-серый, почти серебристый. Все кони и сэльфа шарахались от моего Ворона, как от чумы.

Мы решили купить подробную карту Сумеречного Леса уже в самом Лесу, потому что свои карты и земли Люди редко кому показывают и продают.

До Леса нужно было ехать чуть больше трех дней, но если ехать по самой короткой, а оттого, опасной дороге, которая была населена нечистью до такой степени, что казалось, что в этом месте сосредоточена основная ее масса. На редкость неприятное место к тому же, по крайней мере, десять лет тому назад оно было таким, когда я была там по делам. Сомневаюсь, что оно могло кардинально измениться.

О Сумеречном Лесе ходит множество слухов, причем все довольно мрачные, но один слух все же является фактом — все, кто осмелился зайти в глубь Леса без дозволения Людей Сумеречного Леса, бесследно пропадали. Я же была только на самом крае этого Леса, не решившись, да и не зачем мне это было, пройти вглубь. Один вид черных, как щели в ад, деревьев хватало, чтобы я шла по нему предельно насторожившись, не опуская арбалет ни на секунду. Тихие скрипы деревьев, чьи-то неясные стоны, глухие крики — все это приводило меня в такое состояние, что я была готова палить во все, что покажется на моем пути. И это при том, что это было на окраине Леса. А что же будет в глубине, где расположены все поселения Людей Сумеречного Леса?

Мы ехали на легкой рыси, потому что всего десять минут назад неслись бешенным галопом. Илэр о чем-то беседовал с дриадой, но так тихо, что я не могла их услышать. Зато мог Тениан. И то, что он слышал, не очень-то нравилось ему. Посторонний не смог бы это определить, но пробыв с ним почти тридцать лет, я точно знала, что ему что-то не нравиться. Абсолютно спокойный взгляд был устремлен вперед, но в нем все же проскальзывало едва заметное недовольство.

Сожалею ли я, что Тениан стал для меня чужим? С одной стороны, я этому рада, потому что теперь я могу трезво оценивать его поступки незамутненным от обожания взглядом. Но с другой стороны, потерять единственного, кто был мне дорог. Внезапно я почувствовала его взгляд. Теплый, любящий и такой нежный, но взглянув очень тщательно, поймешь, что на самом деле он жесткий, пристальный и оценивающий. Взгляд убийцы перед заданием, когда он оценивает свою жертву. Я знаю, что у меня всегда такой взгляд, только когда убиваю, он становиться холодным и безжизненным, похожий на снежную равнину — ничего, кроме холода и снега. Сейчас мой взгляд насмешливый, я точно это знаю, потому что я все же немного умею владеть своими взглядами и выражениями лица. Убийцам всегда приходиться маскировать свой профессиональный взгляд, чтобы не быть узнанными жертвами прежде времени. По тяжелому давящему на тебя взгляду, ты сразу поймешь, что пришло твое время встретить Госпожу Смерть.

Наш путь — путь убийцы — очень опасен. Когда ты выберешь его, то сразу понимаешь, что обратная дорога исчезает, и вернуться назад ты не сможешь. После каждого совершенного заказа твоя душа стареет на несколько десятков лет, заставляя тебя терять молодость со всеми ее милыми глупостями. После каждого заказа на твоей стремительно стареющей душе появляются шрамы, часть которых заживает, но все же болят, а другие всегда будут кровоточить, словно свежие. Вылечить такую душу невозможно, потому что ремесло убийцы, именно убийцы, а не маньяка, не даст ее исцелить и очистить ауру. Моя аура так темна, что дриада, когда мы с ней впервые встретились, сказала, что она поглощает свет. По идее, моя душа должна быть сплошным шрамом, однако на ней их очень мало, словно я предназначена с рождения для этого пути.

Для каждого из нас написана своя судьба, изменить которую мы не в силах. Не верьте тем, кто говорит, что мы сами ее куем. Нет, мы лишь слегка подправляем ее, но подправляем так, что этого почти не заметно. Когда судьбы переплетаются, то у тебя появляются враги и друзья…

— Я знаю, как проехать к главному городу Сумеречных Людей, — произнес Тениан.

— Откуда? — удивилась Свериан.

— Были дела, — уклончиво ответил глава.

— Были дела, — усмехнулся Илэр, — вечная отговорка убийц и наемников.

— Зато многозначительная, — спокойно произнес Тениан, но в его взгляде промелькнуло и пропало что-то темное, не сулящее тебе ничего хорошо. Не знаю, заметил ли это темный эльф или нет, но он, как был спокоен, так таким и остался.

— Я была в Сумеречном Лесу, но только на самой его окраине, — медленно произнесла дриада, — и могу сказать, что в его глубине нас ничего хорошего не ждет.

— Ни говори, — кивнула я, — я тоже была на окраине, и мне этого хватило на всю мою жизнь. Хм, а может мы ошиблись? — с едва заметной вопросительной ноткой пробормотала я.

— Неужели, Алувьен, ты испугалась? — картинно удивился темный эльф.

— Не испугалась, а опасаюсь, — поправила я его, — только побывав в нем, ты поймешь меня. Тениан, а ты как доехал до главного города? — мой голос уже не был таким безжизненным.